Я родился в середине пятидесятых. Моя история типична для моего поколения. Мой отец был иудеем, мой мать — католичкой. Они верили в Бога, но не фанатично.
Я раннего детства я знал, что я другой. У меня не было названия для того, что я ощущал, пока я не пошел в школу. Детская площадка всегда была ужасным местом для меня: я всегда боялся, что кто-то обнаружит, что я «гомик». Я хотел, чтобы родители и сверстники признали меня, и я делал все, что мог, чтобы встроиться в их картину мира. Другие мальчики любили спорт, я любил искусство. Другим детям не потребовалось много времени, чтобы заметить, что я отличаюсь, так что вскоре меня начали дразнить, мучить и травить. В средней школе я чувствовал одиночество, страх и отчаяние.
Мои таланты в искусстве привлекли внимание учителя рисования, и вскоре между нами возникла сексуальная связь. В школе я встречался с девушками, пытаясь найти в себе гетеросексуальность. В позднем подростковом возрасте я вовлекся в деятельность группы христианской молодежи, и вскоре посвятил жизнь Христу. Нас учили, что Бог изменит нас, и я начал ежедневно молиться о том, чтобы стать гетеросексуальным. В двадцать лет я влюбился и женился на прекрасной христианской девушке. Но после двадцати пяти лет брака, после того, как я стал отцом троих детей, я все еще оставался геем. Я смог оставаться верным жене, но продолжал жаждать любви мужчины.
Нежданно-негаданно я встретил молодого христианина, который сталкивался с теми же проблемами, что и я, и влюбился. Я очень не хотел разрушать свою жизнь, и завершил все, прежде чем все началось. Но вскоре я понял, что больше не могу притворяться гетеросексуалом. Через несколько недель я смог рассказать обо всем жене, и к моему удивлению, она нормально отнеслась к этой новости. Она была убеждена, что Бог исцелит меня и начала исследовать организации, занимавшиеся репаративной терапией. Я же начал смиряться с собой и рассказал обо всем своим трем дочерям. К моему удивлению, все трое поддержали меня, но были обеспокоены будущим нашей семьи.
Глубоко внутри я знал, что развод неизбежен, но согласился прибегнуть к семейной терапии. Эта терапия помогла мне понять, что я не смогу быть свободным, быть собой, пока притворяюсь гетеросексуалом. Я нашел в себе смелость развестись и жить открыто как гей. Я позвонил маме и сказал, что я гей, на что она ответила, что всегда это знала. Мой начальник и коллеги хорошо приняли эту новость и окружили меня поддержкой. В процессе развода я встретил прекрасного мужчину. Со всем, что происходило в моей жизни, мне казалось, что отношения с кем-то — последнее, что мне нужно. Я пытался бороться со своими чувствами, как мог, и он пытался тоже, но в итоге мы сошлись.
Мы живем вместе уже три года, и с каждым днем моя жизнь все лучше. Мои три дочери и его сын воспринимают друг друга как семья. Мы нашли поддержку в замечательной прогрессивной христианской церкви. Люди часто спрашивают меня, почему я сделал камин-аут так поздно. Я не знаю. Я думаю, что от открытости меня удерживал страх отвержения и страх навредить моей семье. Раньше я никогда не думал, что смогу жить открыто и гордиться тем, что я гей.
По материалам Beyond Ex-Gay
Автор: Сэнди (Sandy)
Подготовлено специально для Nuntiare.org
Еще на эту тему:
Следите за нашими новостями!