Я стою на кухне и веду Тот Самый Разговор о Сексе с моим отцом (мне почти тридцать; двенадцать лет назад я потеряла девственность).

Только мы не называем Это сексом, мы называем Это «жить с кем-то». И на самом деле мы говорим не о сексе, а о религии. Конкретнее, мы говорим о том, что мне надо пойти на исповедь, потому что на следующий год я выхожу замуж в католический церкви, а вступать в брак надо с обновленной душой.

Я не против, конечно; просто я не делала этого последние двенадцать лет, потому что боялась, что меня назовут распутной и выгонят из церкви.

Мы с отцом делали очень многое, чтобы отложить этот разговор. До нынешнего момента я думала, что если я когда-нибудь решу родить ребенка, я объявлю о том, что зачала его непорочно. Разговор с отцом — один из самых болезненных диалогов во всей моей сознательной жизни, но я понимаю, что все происходящее — очень смешно.

В конце концов, я не верю, что секс это грех, и буду защищать любого, кого осудили за это. Может быть, я и католичка, но еще я феминистка. Если это возможно в 2016 году.

Все должно было стать лучше. У нас теперь «классный» Папа, он умеет пользовать социальными сетями. Но каждый раз, когда Франциск осуждал гомофобию, финансовое неравенство между мужчинами и женщинами (это замечательно; Господи, никогда не отбирай у нас Папу Франциска), тут же появлялся священник, который сравнивал прелюбодеек с педофилами, осуждал ЛГБТ и многое, многое другое.

Это противоречит всему, во что я верю. Поверьте, не так-то просто утверждать, что ты защищаешь права всех женщин, преклоняя колени в Церкви, которая, как кажется, радикально настроена против нас. Принадлежать к двум таким разным сообществам сложно, но у меня получается.

Дело вот в чем: проблема не в католичестве. Я, наверное, не самый лучший пример этой веры, но даже я знаю, что католичество заключается не только в обсуждении контрацепции, гомосексуальности и сексуальной свободы.

Это вера в Бога, в слова Папы и религиозные церемонии. В это я верю.

Я отказываюсь солидаризироваться с епископом, который говорит, что женщинам нельзя делать аборты; я осуждаю почти все, что Церковь говорит о правах женщин. Я знаю, что в это верят не все люди в Церкви: не все католики, не Бог, не католичество.

Что еще важнее, я надеюсь на будущее, на то, что моей религии придется поменять свою позицию по многим вопросам, если она хочет выжить (а это включает признание полного равноправия мужчин и женщин, а так же поддержку прав ЛГБТ). Если Церковь не сделает этого, она потеряет будущие поколения своих прихожан.

В следующем году я выхожу замуж в Церкви, а заодно — восстанавливаю общение с ней. Мои брачные клятвы — обещание попробовать стать немного лучше. Еще это обещание растить своих детей как католиков, которые поддерживают права женщин и ЛГБТ, а еще — верят в Бога.

Я выросла в католической вере. К феминизму я пришла в сознательном возрасте. Но и то, и другое — фундаментально важные части моей жизни, которые поддерживают и утешают. Поэтому я — католическая феминистка.

Не ждите, что я буду чувствовать вину из-за этого.

По материалам Telegraph от 24 декабря 2016 года
Подготовлено специально для Nuntiare.org

Еще на эту тему: