В школе у меня был друг. Это был самый близкий друг не из моей конгрегации. Таких друзей у меня было мало. Когда я закончил школу, мы поддерживали контакт и иногда виделись. Через год или два после окончания школы он сказал, что хочет встретиться со мной и кое-что рассказать. Мы зашли в кафе, и через некоторое время он сделал камин-аут. В списке тех, кому он хотел признаться лично, я был последним.
Я вырос в консервативной христианской культуре, твердо осуждающей гомосексуальность. Сложно говорить об осуждении и не думать о толпе яростных протестующих с плакатами вроде «Господь ненавидит геев». Мы не были безумными фанатиками. Мы просто придерживались мнения. Мой друг знал, о том, что я из консервативной общины, потому-то и оставил меня напоследок. Он понимал, что его поступок скажется на нашей дружбе, как бы близки мы ни были.
Насколько милосердным можно быть к человеку, ориентацию которого считаешь грехом? Я не возмутился, не стал ни в чем убеждать его. Наоборот, я рассказал о том, что не отношусь к христианским фанатикам, считающим, что Бог ненавидит таких, как мой друг (как будто от этого моя позиция стала лучше). Он спросил, каковы мои взгляды на его гомосексуальность, я начал приводить абсолютно все стандартные доводы — разумеется, с добротой и уважением. В какой-то момент я сказал, что верю в то, что молитва и поиски Бога могут избавить человека от гомосексуального влечения.
Когда я упомянул молитву, он рассказал кое-что, чего я не ждал. Мой друг сказал, что молился. Он сказал, что молился годами, и его чувства, о которых он знал с начала подросткового возраста, все еще никуда не делись.
Во многих христианских общинах верят, что гомосексуальность — это грех, от которого можно избавиться молитвой.
За годы я слышал множество свидетельств гомосексуальных людей, которые в тот или иной момент молились о том, чтобы Бог избавил их от однополого влечения — но этого не происходило. Но ведь если бы Бог не одобрял их влечения, он бы услышал эти молитвы? Он бы вмешался? Последние годы я начал задавать себи эти вопросы.
У консерваторов есть очень простые ответы. Если человек молился Богу, а однополое влечение не уменьшилось, значит, они не очень-то этого хотят. Этот ответ имеет смысл — он снимает ответственность с Бога и перекладывает на человека. Так что люди, которые молились и остались гомосексуальными, сделали свой выбор (сознательно или неосознанно) и потому виновны.
Такая точка зрения лежит в основе всего нарратива о выборе ориентации. Гомосексуальность — это грех, Бог никогда не одобрит ее. Гомосексуалы — грешники, если они не подавляют или не меняют свою ориентацию. Если они не могут измениться даже через молитву, то Бог ни при чем, потому что он против гомосексуальности и ответил бы на молитву, если бы она была искренней. Поэтому те, кто утверждают, что все еще геи, неискренне молятся.
Мне не кажется нужным объяснять, почему эта сказка про белого бычка вредна, но мне понадобилось много времени, чтобы это понять. Гомосексуальность всегда была вещью, о которой можно было говорить только как о мерзком, извращенном действии. Мы говорили о попытках «обескровить» писание, в котором явно говорилось об этом. Мы говорили о либеральных политиках и демократах — злых, аморальных союзниках ЛГБТ-сообщества, которые открыто выступали за их права и свободы.
Христиане, которых я знаю, все еще говорят об ЛГБТ-сообществе как об извращении и части либеральной повестки, но я отказываюсь принимать участие в этом разговоре. Греховность гомосексуальности — идея, которая на самом деле давно в прошлом. Может быть, в Библии и осуждаются сексуальные акты между мужчинами, но они осуждаются так же, как осуждается поедание моллюсков. Слова Павла — отсылка к педофилии и проституции. И я даже не буду говорить о Содоме и Гоморре! Почему-то из этой истории я должен сделать вывод о том, что гомосексуальность — это неправильно. Вместе с тем, в ней же считается совершенно нормальным то, что Лот предложил изнасиловать своих дочерей… но я отвлекаюсь.
Я прожил большую часть жизни, действуя исходя из того, что гомосексуальность — это грех, но я был неправ. Вред, который наносится ЛГБТ-сообществу во имя моей религии, не оправдывается учением Христа, наоборот — противоречит ему. А я следую Христу. Среди ЛГБТ-молодежи непропорционально высокие показатели самоубийств, бездомности, ментальных расстройств.
Христиане должны помогать решать эти проблемы, а не усугублять их. Когда христиане признают гомосексуальность греховной, они снимают с себя обязанность исправлять то, что натворили.
Я больше не буду соучастником в распространении боли и вреда. Я не буду молчать, своим молчанием давая людям ассоциировать мою веру с гомофобной догмой. Поэтому я обращаюсь к своим ЛГБТ-друзьям и семье: я люблю вас, я одобряю вас, и если я когда-либо навредил вас своим действием или словом, я глубоко сожалею. Тем, кого я не знаю: ваше существование — не грех. Ваша любовь — не грех. Вы такие, какими вас создал Бог, и Он любит вас вечной любовью.
Мира, благодати и любви всем вам.
По материалам Patheos от 23 января 2017 года
Подготовлено специально для Nuntiare.org
Еще на эту тему: