По прошествии дней шести, взял Иисус Петра, Иакова и Иоанна, брата его, и возвел их на гору высокую одних, и преобразился пред ними: и просияло лице Его, как солнце, одежды же Его сделались белыми, как свет. И вот, явились им Моисей и Илия, с Ним беседующие. При сем Петр сказал Иисусу: Господи! хорошо нам здесь быть; если хочешь, сделаем здесь три кущи: Тебе одну, и Моисею одну, и одну Илии. Когда он еще говорил, се, облако светлое осенило их; и се, глас из облака глаголющий: Сей есть Сын Мой Возлюбленный, в Котором Мое благоволение; Его слушайте. И, услышав, ученики пали на лица свои и очень испугались. Но Иисус, приступив, коснулся их и сказал: встаньте и не бойтесь. Возведя же очи свои, они никого не увидели, кроме одного Иисуса. И когда сходили они с горы, Иисус запретил им, говоря: никому не сказывайте о сем видении, доколе Сын Человеческий не воскреснет из мертвых.
Матфей 17:1-9
Это — момент большого камин-аута. В этот момент он открывает ученикам правду о себе; правду о своей главной идентичности. Он показывает им очень личную Истину о себе. В горы Иисус берет только тех, кому доверяет больше всего. Это — не время рассказывать правду всем, он не говорит с толпами. Он открывается лучшим друзьям; тем, кому он доверяет; тем, кто останется с ним, что бы ни случилось.
В этот момент Иисус рассказывает о том, что будет дальше. Он дает понять, что то, как он жил раньше, вскоре изменится, но его друзья не вполне понимают, о чем он. Они в курсе его двойной идентичности, но не хотят, чтобы что-то менялось. Они хотят построить убежище для него (куща — шатер). Ученики видели нечто потрясающее: то, как Иисус преображается перед ними; на мгновение они видят то, что будет, но вместо того, чтобы понять, что произошло, они хотят безопасности для Иисуса (и для себя). Можем ли мы винить их? Ради этого человека они отказались от своих жизней, доверились ему, а теперь он хочет все поменять. Конечно, они хотят построить шатер, чтобы он там оставался. Это безопаснее, чем альтернатива, которую он предлагает.
Вторая интересная часть этого фрагмента — запрет Иисуса. Он говорит ученикам не сообщать никому о том, что видели, пока он не воскреснет из мертвых. Уверен, такая просьба показалась им очень странной. Они до сих пор не поняли до конца, по какому пути идут. Они не поняли, что Иисус собирался сделать и что с ним случится. Иисус показал им чуть больше. Я уверен — он думал о том, что люди посчитают его сумасшедшим, если он опишет им все, что будет дальше. Должно быть, он думал — люди начнут говорить, что он просто хочет внимания и пытается быть кем-то другим. Его решение скрыть информацию кажется вполне осмысленным. Что, если у меня ничего не получится? Что, если я не смогу стать тем, кем являюсь? Может быть, было бы легче, если никто не будет знать, пока я не буду уверен, что все получится? И потому он просит друзей молчать. Никому не рассказывать о том, что произойдет. Давайте посмотрим, как все развернется, а тогда уже расскажем другим.
Во всем отрывке есть множество параллелей с трансгендерным камин-аутом. Я рос с ощущением, что все не совсем так, как должно быть. Что-то во мне отличало меня от друзей. В моей идентичности было что-то, чего я не мог выразить. Я годами жил с такой двойственностью прежде чем понял, что могу все изменить. Еще больше времени понадобилось, чтобы отважиться кому-то об этом рассказать. Мы с друзьями не ходили ни на какую гору, но говорил с ними один на один или в маленьких группах. Я посвящал их в свою историю, в свой путь, рассказывал, что кое-что скоро изменится, а еще — надеялся, что на этом пути я буду не один, а с ними.
Я начал с того, что рассказал самым лучшим друзьям и партнеру. Они поддержали меня и мою идентичность. У них родилось понимание того, что я должен продолжать идти по своему пути, хотя никто не понимал, что это значит. Но даже притом, что они поддержали меня, некоторые из них хотели построить убежище и оставить все как есть. Вне зависимости от того, боялись они за мои безопасность и здоровье, или боялись, что человек, которого они любят, изменится слишком сильно, эффект был одинаков: мы любим тебя, но не хотим, чтобы ты делал это. Мы поддерживаем тебя, но давай ты останешься как есть. Ты так долго жил в этом теле, может, просто смиришься с таким положением вещей? Примешь себя таким, какой ты есть?
Но в этом и дело: я принял себя такой, какой я есть. Я принял реальность того, что должен преобразиться. И если люди в моей жизни действительно хотели знать меня, они должны были увидеть преображение. Они должны были спуститься с горы вместе со мной и пойти вместе со мной в Иерусалим.
Как только вы открываете истину о себе, внутри просыпается часть, которая хочет сказать тем, кому вы открылись: молчите. На начальных стадиях медицинского перехода я думал: вдруг с анализами будет что-то не так, и мне не выпишут гормональный препарат? Вдруг мне не разрешат делать операцию? Вдруг ничего не получится? Как я могу рассказать людям обо всем и потерпеть неудачу? Поэтому я хотел держать все в тайне. Я не хотел делать камин-аут сразу, а хотел сначала посмотреть, как пойдет мой переход, а потом уже беспокоиться об остальном мире.
Друзья спускаются с горы вместе с Иисусом, хотя и не знают, что будет дальше. А потом идут вместе с ним в непонятное будущее. Они идут вместе, и меняется каждый из них.
По материалам Shannon T. L. Kearns
Подготовлено специально для Nuntiare.org
О Шенноне Кирнсе:
- Отец Шеннон Т.Л. Кирнс. Путь трансгендерного мужчины к рукоположению
- Истории трансгендерных священников
Следите за нашими новостями!