Вот вам загадка: если трансгендерный еврей зайдет в ортодоксальную синагогу, с какой стороны от барьера, разделяющего людей разных полов, нужно его посадить?
И это еще простой вопрос в сравнении с более сложными: должен ли трансгендерный мужчина ежедневно надевать тфилин? А что о тех, чья гендерная идентичность не встраивается в бинарные категории? А как мужчине, который обязан сделать обрезание при переходе в иудаизм, сделать это, если у него нет пениса?
Растущая видимость трансгендерных людей делает эти вопросы очень практическими.
Более либеральные движения иудаизма очень прогрессивны в отношении проблем трансгендеров. Но даже в ортодоксальном мире, которое ставит наибольшее количество барьеров для принятия трансгендеров, некоторые люди говорят о том, что для них необходимо найти место.
«С этим нужно что-то делать, — говорит рабби Цви Герш Вайнреб (Tzvi Hersh Weinreb), исполнительный вице-президент-эмеритус Ортодоксального союза, — Я много прочел об этом и предложил очень много вариантов. Трансгендеры — люди, которые проходят через множество сложностей. Как мы можем протянуть к ним руку сочувствия — как люди, как евреи — чтобы они не покидали ортодоксальные общины?»
Большинство авторитетных фигур ортодоксального иудаизма, которые думали о проблеме, говорят, что главные черты выражения трансгендерной идентичности — кросс-дрессинг, гормональная терапия, операции по коррекции пола — запрещены, но все равно остается два ключевых вопроса. Во-первых, если кто-то хирургически поменял свою анатомию, к какому гендеру он относится по еврейскому закону? И во-вторых, как ортодоксальные общины должны пытаться относиться к транс-иудеям?
Разумеется, в большинстве ортодоксальных общин все это — в основном теоретические вопросы. Хватает ортодоксов, которые не хотят говорить об этом и не хотят видеть трансгендеров в своих синагогах. А большинство ортодоксальных евреев, которые делали трансгендерный камин-аут, покидают ортодоксальное движение.
«Большинству трансгендерных людей вряд ли будет комфортно оставаться в ортодоксальной общине. Это грустно, но, думаю, сейчас с этим стоит смириться», — говорит рабби Марк Дратч (Mark Dratch), исполнительный вице-президент Совета раввинов Америки, главной центристской организацию ортодоксальных раввинов в США.
Дане Фридман (Dana Friedman), ортодоксальной трансгендерной еврейке, пятьдесят один год. Она выросла в ортодоксальной общине и покинула ее во время перехода почти тридцать лет назад. Но в 2008 году она снова стала соблюдать еврейский закон, потому что почувствовала, что ортодоксальное движение достаточно изменилось, чтобы принять ее.
«Прошло уже десять лет, и никто не поднял шум, — говорит Фридман, — Никто не просил меня уйти. И я не слышала ни от кого, что им некомфортно, когда я нахожусь на женской стороне».
Рабби Джеффри Фокс (Jeffrey Fox), глава Йешиват Магарат, религиозной семинарии для ортодоксальных женщин, изучал вопросы еврейского закона, связанные с трансгендерностью. Он начал публично говорить об этом три года назад, и с тех пор к нему обратились около тридцати трансгендеров-ортодоксов.
«Как мы можем помочь им вести религиозную жизнь? Я не думаю, что ответ на этот вопрос — запретить им посещать синагоги, — говорит Фокс, — А это значит, что мы встречаемся с совершенно новыми для нас вопросами».
На первый взгляд, ортодоксальный иудаизм четко запрещает трансгендерный переход: ношение одежды противоположного пола прямо запрещено в Торе, а запрет на кастрацию животных относится и к людям. С точки зрения еврейского закона, гендер еврея не может меняться и определяется исключительно его анатомией при рождении, вне зависимости от проведенных операций или гормонального лечения.
Тем не менее, в раввинистической литературе есть тексты о людях, которые потеряли свои гениталии. Талмуд также обсуждает отношение еврейского закона к тем, кто родился с половыми признаками мужчин и женщин и к тем, у кого нет ни тех, ни других.
Более того, авторитетный Шулхан Арух очень ясно говорит о том, что если человек, который хочет обратиться в иудаизм, лишился пениса, он может сделать это без обрезания.
Фокс также говорит, что есть случаи, в которых еврейский закон может поддержать человека, совершающего трансгендерный переход — а именно, в тех случаях, когда гендерная дисфория у человека настолько сильна, что он может покончить с собой. А это довольно частое явление. В таком случае заповедь сохранения жизни должна быть важнее запретов на кастрацию или ношение одежды противоположного пола.
В любом случае, большинство иудеев-трансгендеров не спрашивают разрешения раввинов на совершение медицинского перехода. Они сами решаются на эти изменения, и волнует их принятие со стороны общины. Поэтому настоящий вопрос — в том, как раввины и ортодоксальные общины должны реагировать на трансгендерного человека.
Вопрос того, как ортодоксальные общины должны относиться к людям, нарушившим еврейский закон, не нов. Поколения назад ортодоксальные раввины спорили о том, как относиться к евреям, которые нарушали шаббат или кашрут. Сейчас идет спор о том, как относится к открытым гомосексуалам.
Рабби Ашер Лопатин (Asher Lopatin), президент «открытой» ортодоксальной раввинистической школы Йешиват Ховевей Тора, вспоминает, как помогал соблюдающему закон трансгендерному еврею в синагоге в Чикаго решить, на какой стороне мехицы ему сидеть. Очень важным для рабби Лопатина было решение и уровень комфорта остальной общины.
«Все не так просто и бинарно, как кажется многим, — говорит Лопатин, — проблемы ЛГБТ заставляют нас начать думать творчески».
По материалам JTA от 4 мая 2016 года
Подготовлено специально для Nuntiare.org
Еще на эту тему: