«Не занимайтесь сексом до брака! Не будьте геями и лесбиянками! Не целуйтесь слишком много! Думайте о том, с кем остаетесь наедине. Бог следит за вами!»
Это — то, что мне говорили о сексе и сексуальности. Мое «образование» (если это можно так назвать) концентрировалось на том, чего делать нельзя. Хотя, если честно, я даже не представлял, от чего меня предостерегают.
Помню, я думал, что оральный секс — это когда сексуально говоришь по телефону.
Когда я первый раз мастурбировал, я даже не знал, чем занимаюсь. Никто не объяснял мне, что такое мастурбация. У меня были какие-то представления… но в основном я просто знал, что это плохо и ужасно. Вы, наверное, думаете, что мне тогда было лет двенадцать, но нет. Мне было за двадцать.
Всю свою жизнь я слышал, что секс — это что-то невообразимо грязное и отвратительное, и одновременно — что-то святое и чистое, чем нужно заниматься только с гетеросексуальными супругами.
От своих желаний мне становилось стыдно. Мне становилось стыдно от своего тела. Нет, забудьте: мне становилось стыдно из-за того, что говорили о моем теле и моих желаниях другие.
Когда я сделал камин-аут (сначала как лесбиянка), я как раз начинал процесс переосмысления своей веры. Мне казалось, что быть христианкой-лесбиянкой — это как быть той же христианкой, что и раньше, только лесбиянкой. То есть, никакого секса вне брака, никакой мастурбации, никакой порнографии и так далее. А из-за того, что я цеплялся за это, я тут же вступил в брак. Я был убежден, что только так я смогу остаться верным Богу.
У меня было некое представление о том, как все должно происходить: ты должна влюбиться в первого же парня, с которым идешь на свидание, потом должна встречаться с ним — недолго. За этим следует брак, развод невозможен.
Получается ли что-то из такой схемы? Иногда. В большинстве случаев? Вряд ли. Даже в моем суперконсервативном колледже люди разводились так же часто, как и в «светском» мире. Но людей, которые разводились, обвиняли за то, что они неправильно следуют за Христом.
В итоге из своего опыта я понял, что церковь совершенно неправильно и разрушительно относится к сексу и отношениям. Не только в вопросах ЛГБТ, а всегда. И в том, чтобы быть ЛГБТ-человеком, есть своя радость: мы свободны разбираться во всем сами.
Но вопрос не в том, «когда и как мне можно заниматься сексом».
Вопрос не в том, с кем им можно заниматься. Не в том, можно ли мастурбировать или смотреть порно. Не в том, что об этом говорит Библия. Почему я так считаю? Библия — не свод правил. В Библии много неправильного (рабство, например). Потому что мы живем не в первом веке, когда женщин отдавали замуж за пожилых мужчин как имущество, когда им было тринадцать лет.
Зато Библия помогает понять, что Богу важна справедливость. Если так, то Бог хочет, чтобы женщины сами могли контролировать свои тела. Он хочет согласия. Он хочет, чтобы у трансгендерных людей был доступ к медицине. Бог хочет, чтобы люди не зависели от партнеров экономически. Бог хочет, чтобы отношения, где один из партнеров проявляет жестокость и насилие, заканчивались.
Но к чему все это сводит церковь? Не занимайтесь сексом.
Одержимость телами — это попытка контролировать
Это попытка контролировать женщин, ЛГБТ-людей и другие маргинализованные группы. Это — способ держать нас в узде, и это — искажение Писания.
Даже в сексофобных посланиях Павла нельзя найти правил, которые он пытается установить для всех и навсегда. Он пытается сделать так, чтобы в христианских общинах царила справедливость: чтобы к женщинам хорошо относились, давали им власть (хотя Павел тоже иногда говорил не то: например, что женщины должны молчать в церкви, или что никто не должен заниматься сексом, потому что второе пришествие уже вот-вот случится).
Какие вопросы задавать?
Для меня первый вопрос всегда звучит так: что вредит, от чего нужно отказаться? А сразу за ним следующий: что помогает?
Что вредит? Запреты, полные стыда. Осуждение телесности. Слова о том, что сексуальность и тело — что-то грязное и отвратительное, с чем нужно мириться, но лучше бы было, если бы мы все были бестелесными духами. Правила, очень мало связанные с тем, как мы живем на самом деле.
Что помогает? Библейские ценности: уважение, справедливость, забота о сообществе и о маргинализованных.
Как это работает в моей жизни? Я делаю все для того, чтобы мои отношения были основаны на уважении, согласии и общении. Я ценю тело, забочусь о нем, принимаю гормоны и другие лекарства. Пытаюсь избавиться от сыда за шрамы, видеть их не как раны. Я отношусь к партнерше и ее телу с уважением. Мне нравится ее удовольствие, я забочусь о том, чтобы она чувствовала себя в безопасности. Я отпускаю стыд, который меня заставили чувствовать за свою сексуальность.
Как я это делаю? С терпением, мягкостью. Я пытаюсь понять, от чего моему телу хорошо, а от чего — нет. Даю себя время разобраться в себе, в своих ценностях и в том, как сексуальность согласуется с этими ценностями. Я говорю с партнершей о том, как мы взаимодействуем. Я молюсь. Я исследую сферы жизни, в которых не выполняются ценности уважения и справедливости.
Речь идет не о том, чтобы поменять одни правила на другие. Речь о том, чтобы исследовать всю систему ценностей и начать жить плодотворно и здорово.
Текст: о. Шеннон Т.Л. Кирнс
По материалам Queer Theology
Подготовлено специально для Nuntiare.org
Еще на эту тему:
Следите за нашими новостями!