Я мало высказывался по поводу недавних смертей — самоубийств трансгендерных женщин и мужчин. Мне хотелось бы заявить, что у меня была достойная причина хранить молчание, но правда — в том, что я просто боялся сказать слишком много.
Видите ли, я в течение многих лет то выбегал из шкафа, то снова в него забирался. Не из квир-шкафа — из него я вышел какое-то время назад, и, думаю, могу сказать, что эта дверь, слава Богу, плотно закрыта.
Но дверь в мой шкаф депрессии и тревоги все еще открыта чаще, чем я бы хотел это признать.
Я имею в виду, что живу с депрессией и тревогой, но моя решимость говорить об этой реальности не таясь в лучшем случае мне изменяет. И поэтому то, что я могу сказать в такие времена, как эти, довольно ограниченно; ограниченно, потому что я боюсь, что, если я скажу слишком много, люди узнают, что я не так уж отличаюсь от Лилы Алкорн или многих других вроде нее.
Я молчал, потому что боялся признать, что знаю, каково это — испытывать такую тревогу, что днями не можешь встать с постели, или есть при обстоятельствах, которые увеличивают тревогу настолько, что тебе становится плохо, ты плачешь без причины или даже садишься писать прощальное письмо.
Я молчал, потому что боялся, что подумают люди, когда узнают (как будто бы они не знали этого раньше), что мой переход — моя жизнь — не был гладким.
Я боюсь, что если поделюсь какими-то подробностями о своем душевном здоровье, то это наложит тень на мою трансгендерную идентичность.
Я боюсь, что если моя жизнь после перехода не являет собой пример чего-то прекрасного, то люди начнут сомневаться в том, была ли это в конечном счете такая уж хорошая идея.
Но это была больше чем хорошая идея — это была совершенная идея Бога. И тем не менее, после моего путешествия к тому мужчине, которым я сейчас являюсь, моя депрессия и тревога все еще со мной. Конечно, они проявляются по-другому с тех пор, как я совершил переход, и во многом ослабли.
Я больше не испытываю многие социальные страхи, которые до этого почти меня истощили, и моя депрессия уже не такая сильная; я даже не могу вспомнить, когда в последний раз мое тело было слишком тяжелым, чтобы я мог подняться и выполнять рутинные задачи.
Ни депрессия, ни тревога больше не правят моей жизнью, и все же они есть, неглубоко от поверхности, такие же части меня, как и моя трансгендерная идентичность. Я не могу сказать, насколько мое душевное здоровье страдает от того, что я — трансгендерный мужчина, в мире, который не хочет моего существования, а насколько — от того, как соединяются химические элементы в моем мозгу.
Честно говоря, я не слишком думаю о «причинах» своей ситуации.
Важно то, что это — часть меня; такая же часть меня, как волосы на моей голове или шрамы на моей груди. Важно то, что церковные скамьи занимают люди, которые боятся признать, что они иногда плачут, не зная почему.
Важно то, что у нас есть пасторы, которые заботятся о трех конгрегациях в те дни, когда кажется невозможным встать с постели, и они не могут никому об этом сказать. Это — их часть. И поскольку мы все — Тело Христово, это значит, что это и часть нас; это — часть нашей идентичности, в нашем мозгу это происходит или нет.
Мы должны начать относиться к этому серьезно, принимая всерьез нашу реальность как реальность одного Тела. Мы должны начать честно говорить друг с другом, даже когда нам кажется, что разговор заведет нас в беспросветно черную бездну, потому что только тогда мужество победит тьму, которую многие из нас пытаются скрыть.
Честные разговоры не один раз и по-разному спасали мою жизнь.
Я уверен, что так было и с другими частями нашего Тела. Поэтому мы передаем себя в руки нашего сообщества и просим бережно с нами обращаться. Мы протягиваем открытые ладони со словами мужества и комфорта, обещая отдать себя такими, какие мы есть, и получить жизни других с большой заботой и состраданием.
Потому что мы, церковь, станем безопасным местом только тогда, когда признаем, что Лила, как трансгендерный человек и человек, по-видимому, борющийся в депрессией, — не какое-то радикальное исключение из правил в наших сообществах, а скорее — одна из нас, совсем как некоторые из нас, любима Богом, как все мы, и достойна всей той любви и энергии, на которую мы способны.
Источник: Believe Out Loud от 26 января 2015 года
Перевод: Анастасия Иванова, специально для Nuntiare.org
Еще на эту тему: